Понятие интермедиальности возникло в терминологическом аппарате филологии и искусствоведения в конце XX в. Понимание искусства как широкого информационного пространства, представляющего собой не замкнутую систему, на сегодняшний день крайне продуктивно. В нашей работе мы используем этот подход при анализе иллюстраций И.С.
Глазунова. Глазунова не стало два года назад и творчество этого художника, несомненно, до сих пор не было до конца оценено и проанализировано.
Особенный интерес представляют его иллюстрации к произведениям русской литературы: к романам Ф.М. Достоевского и И.А. Гончарова, стихотворениям А.А. Блока, пьесам А.Н. Островского и др. В них художник стремился передать не только свое видение тех или иных героев, но и авторскую идею великих писателей. Валентин Новиков в книге «Русский гений» пишет, что Илья Глазунов «обладает высшим даром поэтического восприятия мира» [5, с. 306.]. По мнению исследователя, особенно это просматривается в иллюстрациях к поэтическим произведениям, прежде всего к стихам А.А. Блока, любимого поэта Глазунова в юности. Таким образом, в творчестве Глазунова состоялся диалог между двумя медиа-системами: литературой и живописью.
Значение корня «медиа» достаточно разнообразно. И.П. Ильин предложил следующее толкование данному термину: исследователь считает, что под ним следует понимать не только «собственно лингвистические средства выражений мыслей и чувств, но и любые знаковые системы, в которых закодировано какое-то сообщение» [3, с. 26]. Таким образом, нами под этим корнем понимается значение «коммуникативного канала» или «способа передачи информации». Мы полагаем, что метод интермедиального анализа поможет глубоко проанализировать иллюстрации и поспособствует наиболее полному их восприятию и пониманию. Осознание того, что внутри различных видов искусства находятся разные способы выражения, иными словами «коды», несет за собой осознание, что внутри различных знаковых систем происходит некая «перекодировка». Во многом к данной проблеме обращался Ю.М. Лотман. Ведущим для него и для многих формалистов стало восприятие всего пространства культуры как некого текста, в результате чего родилось понятие «интертекстуальность», которое, безусловно, тесно взаимодействует с понятием интермедиальности. Лотман связывал интертекстуальность с «полиглотизмом» любой культуры. По Лотману полиглотизм – это «языковое многоголосие» или «интерсемиотичность», т.к. в любом художественном произведении обычно взаимодействуют разные семиотические ряды [4, с. 143].
Итак, нами были обнаружены три иллюстрации к «Незнакомке» Блока – 1978, 1979, 1985 г.г. Все они очень разнятся между собой. То, что все три работы были созданы в разные отрезки времени, свидетельствует о том, что Глазунов не был удовлетворен своими предыдущими картинами и продолжал попытки по созданию полного выражения поэтической идеи Блока.
Иллюстрация как вид искусства возникла еще в древности. Несомненно, ее функции менялись от эпохи к эпохе, вместе с появлением все новых технологий: сначала это было просто формальное украшение книжного листа, но постепенно иллюстрация приобрела черты самостоятельного художественного произведения.
Следует, однако, отметить, что художник в случае иллюстрирования стеснен некоторыми рамками: он должен отталкиваться от текста. Но, по мнению Н. Дмитриевой, живописец часто верит, что «художник в живую сталкивался с наличием ясного первообраза» [2, с. 270.]. И такой подход, считает исследовательница, всегда уводит художника от того, что составляет собственную концепцию литературного образа, особенно это касается лирических произведений, где основой сюжета всегда выступает сюжет лирический, построенный на чувствах и эмоциях лирического героя.
Но давайте обратимся к каждой иллюстрации в хронологическом порядке и проанализируем их в соответствии с главными художественными категориями. На первой, самой ранней работе Глазунова, Незнакомка изображена на улице туманного Петербурга. На картине преобладают серые, приглушенные тона, прямой свет падает на бледные губы и шею. Глаза с легкой поволокой смотрят из-под тончайшей вуали печально и несколько равнодушно. В этом образе еще нет телесности, который будет присутствовать в следующей работе Глазунова. Фигура девушки кажется бесплотной, контуры ее теряются в черноте картины, словно это не живое тело, а дух, сошедший на землю. Трагизм в этом образе развит гораздо сильнее, чем у Блока. Траурными становятся не только черная шляпа со страусовыми перьями, но весь образ девушки вместе с окружающим ее пейзажем. Второй план на этой картине детально не проработан: нашим глазам представлены лишь размытые очертания ростральной колонны и движение воздушных масс на небе. У Блока в стихотворении воздух «горячий», глухой («Горячий воздух дик и глух» [1, с. 356]), а от иллюстрации Глазунова веет холодом.
Вторая по хронологии картина, созданная в 1979 г., называется «В ресторане». Как ясно из названия, в этой картине Глазунов помещает Незнакомку в сцену действия стихотворения. В первую очередь бросается в глаза то, что кроме образа девушки, как было на первой работе, на заднем плане появляются образы пьяниц с «глазами кроликов». Их лица выглядят расплывчатыми, а фигуры словно растворяются в «тлетворном духе» питейного заведения. На переднем плане выделяется образ загадочной девушки. В отличии от первого варианта «Незнакомки», где цвет глаз девушки такой же серый, как и все вокруг, на этой картине у девушки пронзительно голубые глаза, как и в стихотворении Блока («И очи синие бездонные цветут на дальнем берегу» [1, с. 356.]). Взгляд ее направлен на зрителя, девушка смотрит прямо в душу. Создается ощущение, что мы оказываемся на месте лирического героя Блока, видим Незнакомку его глазами.
Последняя, третья работа Глазунова представляет собой еще одно новое раскрытие образа. Композиция здесь организована по похожему принципу, что и на первой картине. Здесь также изображается городской пейзаж, правда выписан он более конкретно. Нежные, синие, лиловые и бирюзовые тона создают ощущение туманов, которыми у Блока «дышит» Незнакомка. Вуаль сдвинута с ее лица, ничто не мешает нам встретить ее открытый, слезящийся, печальный взор, в котором сквозит «очарованная даль». То, что городской пейзаж прописан так детально, и в нем узнаются топонимические черты (например, мы видим заднюю часть памятника юноши и коня, украшающего Аничков мост в Санкт-Петербурге) свидетельствует о желании художника связать Незнакомку с пространством города, показать, что она его порождение. Интересно, что Глазунов помещает девушку не на описанные Блоком дачи, а на набережную города на Неве. Тем самым он сознательно меняет пространство произведения. То, что Незнакомка оказывается на мосту, который всегда символически воспринимается как граница между мирами или двумя разными состояниями добавляет этому образу еще больше трансцендентного.
Таким образом, мы проанализировали иллюстрации И.С. Глазунова с помощью метода интермедиального анализа, и пришли к следующему выводу: несмотря на то, что в некоторых случаях художник сознательно отступает от поэтического источника, меняя, например, категорию художественно пространства или черты художественно образа, это не препятствует восприятию поэтического текста – черты блоковской Незнакомки узнаются во всех трех работах, благодаря использованию важных портретных деталей. Иллюстрации Глазунова представляет собой внутрикомпозиционный вид взаимодействия литературы и живописи, ведь участвующие во взаимодействии компоненты сохраняют семантическую и структурную самостоятельность. Иллюстрации Глазунова представляют собой самоценные произведения, которые могут существовать в отрыве от текста.
Кроме того, проанализировав все три работы Глазунова 1978,1979 и 1985 годов, мы смогли увидеть в них эволюцию в понимании художником образа Незнакомки. По нашему мнению, иллюстрация 1985 г. не только сильнее всего отличается от поэтического источника и приобретает самостоятельную художественную ценность, но и наиболее полно соответствует настроению лирического героя Блока.
